– Алло! – стопроцентно вредным голосом сказала Мила. – Илья, это ты? Надеюсь, ты меня узнал? Ну и что, что ты занят? Ну и что, что срочное дело? У меня тоже срочное. И важное. Важное для тебя. Ну, если ты так настроен, я завтра пошлю к тебе своего адвоката. Как зачем? Настала пора делить наше имущество. Нет, оно не все осталось у меня. И ты заблуждаешься, если думаешь, что я удовлетворюсь вшивой квартиркой и старой мебелью.

Ольга и Татьяна победно переглянулись. Николай нервно облизал губы. Может быть, он представлял себя на месте Орехова, кто знает?

– Как что мне нужно? – продолжала между тем Мила свое представление. – Мне нужны деньги. Много денег. Я ведь говорила: у меня неприятности. Откуда ты возьмешь деньги? А откуда ты их взял, когда монтировал оборудование в деревне Горелово? Кстати, у меня есть при себе горсть того удобрения, которое вы там изобрели с Дивояровым, Лушкиным, Володей Мешковым и с этим немцем... Отто Швиммером.

Когда Мила говорила это, в голове ее промелькнула какая-то интересная мысль, какой-то важный вопрос, который стоило бы задать Орехову. Однако его возмущенный голос сбил ее с толку, и мысль исчезла, так и не обретя ясных очертаний.

– Дожимай его! – шепнула Ольга и для наглядности раздавила окурок в пепельнице одним красивым движением.

– Конечно, нам надо встретиться! – мерзким голосом продолжала Мила. – Но не для того, чтобы снова что-то там обсуждать. Я встречусь с тобой без адвоката только в одном случае: если на этой встрече ты передашь мне деньги. Сколько? Ну, это ты уж сам решай! Представь, что за тобой охотятся убийцы, и решай. Надеюсь, твое решение меня не обидит.

Услышав это, Николай ухмыльнулся, а Татьяна прижала к разгоряченным щекам ладони.

– Так его! – подбодрила сестру Ольга.

– Нет, Илья, это отпадает. Я не вымогатель, и для меня не надо собирать сумму в мелких старых купюрах. Поэтому ждать я не стану. Я и так уже долго ждала, пока ты проникнешься серьезностью момента. А мне наплевать на твою важную встречу. У меня каждую минуту может наступить встреча со смертью. Я тебя не пугаю. Хорошо, давай встретимся сегодня. Да, мне абсолютно все равно, где это произойдет. Хорошо, объясняй, я слушаю. Так, так... Ладно. – Она поглядела на часы. – В пять часов. Хорошо. Под мостом, значит? Отлично, я буду.

Она положила трубку и сказала:

– Мне что-то нехорошо.

Все наперебой принялись ее хвалить и подбадривать.

– Ой, мне правда нехорошо, – повторила Мила.

– Ты просто перенервничала! – похлопала ее по руке Ольга. – Сейчас все пройдет. Выпей горячего чаю.

Мила встала и поплелась на кухню, но звонок в дверь заставил ее сменить направление. За дверью стоял отчаянно возбужденный Борис Глубоков.

– Костику укололи антибиотик, и он заснул. Врачи убеждены, что с ним все будет в порядке. Давайте ваши полтаблетки.

– Ш-ш! – зашикала Мила. – Не так громко.

– Хозяин этого добра все еще здесь?! – изумился Борис. – Кстати, вы плохо выглядите. Вас, случайно, не отравили?

– Типун... вам... на язык... – еле ворочая собственным языком, произнесла Мила. Лоб ее покрылся испариной, а в глазах заплясали «мушки». – Я просто переволновалась. Когда я подумала, что отравила вашего брата, у меня уже начался нервный стресс. А сейчас идет его продолжение.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросил Борис.

– Нет-нет, у меня тут полно народу.

– Так чьи это полтаблетки? – пристал тот, принимая от Милы по-прежнему завернутый в платок трофей.

– Николая Михеева, мужа моей сестры. Недавно я стала свидетельницей того, как он глотал что-то из пузырька без этикетки, и украла оттуда одну таблетку.

– И где другая половина? В вас?

– Нет, внутри овчарки.

– Она жива?

– Жива, но через некоторое время после того, как она слопала часть таблетки, с ней начали происходить презабавные вещи...

– Ладно, можете не продолжать. Я все проверю и позвоню.

– А... когда я смогу повидать Костю?

– Если вы думаете, – напыжился Борис, – что он всерьез говорил вам о своих чувствах...

– Да я...

– То вы будете правы. Он говорил всерьез.

– Но у него ведь была горячка! – залепетала Мила.

– Именно поэтому он и говорил всерьез. Костик никогда не стал бы так раскрываться, будь он в нормальном состоянии.

– И что мне теперь делать? – растерянно спросила Мила.

– Постараться сохранить свою жизнь! – важно заявил Борис и добавил: – Как только ваши родственники надумают уезжать, позвоните мне, я спущусь. Будем жить вместе. Заодно продумаем план действий.

– Но Ася! – возразила Мила, все больше серея и едва держась на ногах.

– Асе я все объясню. А теперь идите и прилягте. Выглядите вы действительно как некондиционный товар.

Вскоре всем сидящим в квартире стало ясно, что ни на какую встречу с Ореховым Мила не поедет. Ее мутило, да так, что она была не в состоянии подняться с постели. Татьяна вызвонила из дома врача своей поликлиники и умолила срочно приехать. Врач оказался сдержанным, опытным и чертовски немногословным. Впрочем, относительно Милы он их успокоил:

– Судя по всему, она съела что-то недоброкачественное.

Татьяна позеленела – ведь это она готовила обед.

– Но мы все ели одно и то же! – возразила Ольга.

– Так иногда случается, – кивнул головой доктор. – Ели все, а плохо одному. Ей надо побольше пить: воду с лимоном, с яблочным уксусом, зеленый чай и так далее. В общем, Татьяна знает.

– Может быть, промывание? – робко спросил Николай.

Мила бросила на него тяжелый взгляд из-под полуоткрытых век.

– Что же получается? – спросила Ольга. – Милка снова не получит денег? Снова все откладывается? У Орехова важная встреча, значит, сюда его никакими угрозами не заманишь...

– Зря я пошла у вас на поводу, – простонала Мила. – Это меня Бог наказал за вранье...

– Я поеду! – выпалила Ольга, решительно поднявшись. – Пусть деньги мне отдаст! Какая ему, в сущности, разница, раз он все равно решил с ними расстаться? Милка сделала главное. А технические вопросы мы и без нее решим.

– Ну уж нет! – внезапно подскочил Николай. – Никуда я тебя не пущу! Достаточно мне было похищения. Я до сих пор дрожу, когда вспоминаю, как на тебя набросился тот тип в бандане! И пока тебя не было, я пережил такое!.. Мила, – обернулся он к полуживой свояченице, – ты будешь последней гадиной, если отпустишь свою сестру в неизвестность.

– Я тебя не отпускаю, – просипела та.

– Хорошо, тогда поеду я! – вызвалась Татьяна. – Орехов ко мне всегда относился с уважением. Не вижу причин, почему бы ему не доверить деньги мне.

– Таня, не смей! – просипела Мила. – У тебя ребенок. Ты не имеешь никакого права рисковать своей жизнью ради меня!

– Какой риск! – возмутилась та. – Обычная прогулка. На улице, кстати, здорово потеплело. Да я просто ради удовольствия пройтись пешком это сделаю!

– Туда ты пешком не дойдешь. Это знаешь где?

– Ты уже сто раз рассказывала. И я возьму нарисованный тобой план. Значит, недалеко от его фирмы, под мостом? – пробормотала она, оправляя кофточку. – Ладненько, пожалуй, я буду собираться.

24

Трагические события, которые последовали за этим, Мила сто раз прокручивала в своем воображении. Ей все представлялось таким реальным, как будто она сама была на месте происшествия и все видела собственными глазами.

Орехов стоял под мостом на островке пожухлой травы, обнесенном бетонным бордюром. Рядом отдыхала его изящная машина. Впереди, в пределах видимости, стоял указатель, под который он в скором времени собирался свернуть, чтобы ехать на свою важную встречу. Мила должна была появиться из подземного перехода в десятке метров от него или подъехать на такси – Орехов понятия не имел, какой способ передвижения она изберет на этот раз. Судя по тону, каким она разговаривала с ним совсем недавно, его жена вполне могла бы взять машину и заставить его заплатить. Ясное дело, она доведена до крайности.